Политические чистки советского студенчества, наиболее радикальные средства в арсенале мероприятий по пролетаризации советской высшей школы в течение 1920х гг., такие как создание рабфаков, квоты для абитуриентов, выплата стипендий и обеспечение общежитием согласно классовой приметы, уже описаны рядом российских и белорусских исследователей. Учёные выделяют волны чисток 1922/23, 1924/25, 1925/26 учебных годов, каждая из которых имела свои особенности и была определена разными обстоятельствами социоэкономического и политического развития СССР.
Политическая чистка, которая произошла в советских ВУЗах в 1929/30 учебном году, также имела свои особенности, которые обусловил год, объявленный Сталиным “годом большого перелома”. К концу 1920-х гг. сталинское руководство отказалось от новой экономической политики и перешло к форсированному строительству социолизма, что потребовало решения новых политикоидеологических задач, в том числе подготовки в сжатые сроки новых пролетарских кадров..
К 1929 г. ВУЗы были включены в систему жёсткого централизованного управления и планирования, похожую на ту, которая существовала в народном хозяйстве. К “году большего перелома” изчесли остатки академических свобод, большинство из которых было ограничено в первые годы советской власти: выборы ректоров, деканов, других руководителей. Руководство деятельностью высшей школы осуществлялось разветвленной системой партийных органов, которая существовала в системе образования, либо посредством государственных структур и общественных организаций. Народный комиссариат просвещения БССР предложил руководству БГУ к концу 1929/30 учебного года перейти на новые учебные планы, сокращённые по сравнению с предыдущими в два раза. Соответственно и четырёх до двух лет планировалось сократить срок обучения студентов в универститете, что фактически преваращало его в среднее специальное учреждение образования. Позитивные меры, которые предусматривали материальнотехническое укрепление высшей школы, прежде всего технических и частично естественнонаучных специальностей, сопровождались волнами идеологических компаний, которые после “шахтинского дела” 1928 г. приобрели зловещий характер.